Новости

Китай столкнулся с беспрецедентным давлением США: новый законопроект ограничит компаниям, сотрудничающим с российской оборонной промышленностью, доступ к капиталу и технологиям. Для подавляющего большинства китайских компаний рынки США, Европы и Японии гораздо важнее присутствия в России: в структуре российского импорта КНР занимает 40–45%, в то время как доля России в китайском экспорте составляет лишь 3,3%. «Если Китай одномоментно присоединится к санкциям, в краткосрочной перспективе это означает катастрофу», — уверен Сергей Цыплаков, профессор факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ. Он предупреждает, что закон легко расширить на любые компании — даже те, которые производят бытовую технику.

По данным Bloomberg, экспорт из КНР в Россию в марте уже упал на 16%. Насколько реалистичен негативный сценарий, при котором большинство китайских компаний перестанут поставлять нам оборудование, потребительские и другие товары? Если это случится, сможет ли бизнес из России и стран СНГ заместить хотя бы часть китайской продукции?

Угроза с Запада

Два года назад Китай оказался «палочкой-выручалочкой» для российской экономики. По итогам 2022 года «мировая фабрика» обеспечивала более 40% товарного импорта России, превратившись в главного торгового партнера страны. «Для самого Китая Россия не является столь же жизненно важной. Согласно опубликованным Национальным бюро статистики КНР данным, доля России в китайском экспорте в 2023 году составила лишь 3,3%. Доля США и Евросоюза намного выше — по 14,8%», — приводит обескураживающие цифры Роман Тарантул, консультант по работе с КНР, региональный представитель коммуникационного агентства «Большая Евразия».

Эксперт поясняет, что в вопросах торгово-экономического партнерства россияне и китайцы попросту мыслят различными категориями. «Направляемые в Россию 3% общекитайского экспорта для нашей страны составляют около 45% всего российского импорта, — развивает мысль Тарантул. — В то время как Китай обеспечивает чуть менее половины всех импортных поставок, мы для него — лишь одна тридцатая часть общемирового рынка сбыта. По абсолютным показателям китайский экспорт в Россию по итогам 2023 года (782 млрд юаней, или около $108 млрд) сопоставим с объемами экспорта отдельных китайских провинций, таких как Сычуань (603 млрд юаней, или $83 млрд) и Фуцзянь (1167 млрд юаней, или $161 млрд)».

Предложенный в апреле в конгрессе и имеющий поддержку со стороны обеих главных партий США законопроект No Limits Act призван наложить рестрикции на любые китайские компании, которые оказывают поддержку российским оборонным предприятиям. И речь идет вовсе не только о явно военном оборудовании вроде двигателей для ракет, но также о микроэлектронике или нитроцеллюлозе, используемой для производства взрывчатки. Ничто не мешает расширять список запрещенки, внося туда любые материалы и технологии, которые «заполняют критические пробелы в российском цикле оборонного производства», как выразился представитель администрации США. «Строго говоря, можно заявить, что из стиральной машины можно выковырять какой-то чип и использовать его для военных целей», — иронизирует Сергей Цыплаков.

Насколько крупным китайским компаниям интересен российский рынок? И насколько эти структуры чувствительны к тому, что им могут ограничить доступ к американскому оборудованию, технологиям и ПО? «Тут действительно может сложиться негативный сценарий, например в сфере банковских услуг, — признает Гу Эркан, доцент Института марксизма Северо-Восточного сельскохозяйственного университета, расположенного в Харбине. — Сейчас США готовятся ввести санкции, которые исключат некоторые китайские банки из глобальной финансовой системы. Это будет сильно препятствовать торговле между Россией и КНР, особенно пока еще не создан надежный канал платежей для взаимной торговли».

Другой сферой, которая может сильно пострадать, является логистика, продолжает китайский эксперт: «Международные логистические компании, которые поставляют товары в Россию, могут стать врагами для США. В этом случае возможно их включение в санкционные списки. Данная ситуация, безусловно, угрожает процессам перемещения грузов между Россией и Китаем».

Для подавляющего большинства китайских компаний рынки США, Европы и Японии гораздо важнее российского. Кроме того, многие китайские фирмы все еще зависят от западных технологий, констатирует Артем Лукин, профессор Восточного института — Школы региональных и международных исследований Дальневосточного федерального университета. «Сценарий, при котором крупные компании КНР прекращают работу с Россией, абсолютно реален. Если китайские бизнес-субъекты встанут перед выбором — поставки в Россию либо попадание под американские и, возможно, европейские санкции, то их решение в большинстве случаев будет не в пользу нашей страны», — отметил Лукин.

Впрочем, какие-то виды товаров, особенно массовые, можно будет продолжать поставлять не напрямую, а через мелкие китайские фирмы-посредники и перекупщики, базирующиеся где-нибудь в провинции Хэйлунцзян: таким санкции Вашингтона и Брюсселя не страшны, размышляет Лукин. «И не факт, что сами китайские производители всегда будут в курсе, что их товары поступают в Россию. Но что касается не массовых, а штучных изделий, например высокопроизводительных серверов, прецизионных станков или нефтехимических агрегатов, то тут наверняка все станет гораздо сложнее. Тревожные сигналы уже есть — в марте впервые отмечен существенный спад импорта китайского оборудования», — констатирует эксперт. И дело здесь, возможно, не только в трудностях с проведением платежей из-за опасений китайских банков быть отлученными от долларовой системы, уточняет Лукин. «Не исключено, что китайские производители сознательно ограничивают бизнес с Россией. Многое, конечно, будет зависеть от позиции руководства Китая: будет ли оно поощрять свой бизнес сохранять и развивать связи с нашей страной?» — отметил он.

Если Китай не сможет поставлять строительную технику, оборудование, электрику, инженерию, встанет строительство дорог, жилья, промышленных объектов, бескомпромиссен Аркадий Астрахан, гендиректор сибирской строительной компании «Управление регионального строительства». «Импортозаместить не только по качеству, но и по количеству не получится более 90% оборудования, — отмечает он. — В городах Сибири и Дальнего Востока все новые жилые комплексы строятся с использованием оборудования производства КНР. Пассажирские и грузовые лифты, насосы для воды и отопления, электрооборудование никакой Иран или Индия заменить не смогут. Не говоря уже о строительной технике: автокраны, бетононасосы, тягачи, самосвалы, экскаваторы».

Наиболее уязвимыми окажутся сферы, связанные с электроникой, бытовой техникой и промышленным оборудованием, резюмирует Евгений Янин, представитель российско-китайского предприятия Egma. Лучше будет ситуация в некоторых других отраслях. «Наиболее комфортно импорт из Китая может быть заменен для потребительских (на помощь придут Вьетнам и Индия) и продовольственных товаров (Турция, Израиль, Россия, Индия, ОАЭ), текстиля (Турция, Узбекистан, Киргизия, Белоруссия), лакокрасочных материалов и полимеров (Россия, Белоруссия, Турция)», — перечисляет Дмитрий Светлов, управляющий партнер Центра правовой поддержки внешнеэкономической деятельности «ПравоВЭД».

Однако на некоторых возможных преемников Китая эксперты смотрят скептически. «Например, импорт сырья из Узбекистана выгоден, но он возможен только при наличии правильного посредника в этом бизнесе, который будет контролировать и отвечать за качество этого сырья. Киргизия также не может существенно заменить Китай: процент брака в продукции достигает 15–20%. Кроме того, киргизские предприятия редко заключают надежные долгосрочные контракты, а при проблемах с поставками взыскание компенсаций практически невозможно. Мы можем закупать там хлопок и производить готовую продукцию в России. В целом в СНГ не умеют делать сложные продукты, и просить их об этом не имеет смысла. В Китае ситуация другая: там есть и передовые технологии, и доступные материалы, и сырье», — отмечает Иван Кондратьев.

Из-под полы шелкового халата

Впрочем, некоторые эксперты предостерегают от однозначных выводов относительно того, готовы ли китайские компании рисковать западными рынками ради работы в России. Вероятно, выбор останется за каждой конкретной фирмой. Все будет зависеть от множества факторов: профиля бизнеса, степени и условий его присутствия на Западе, а также перспектив работы в нашей стране, полагает Роман Тарантул. «Темпы роста китайского экспорта в Россию говорят о явной заинтересованности тамошних компаний в работе на нашем рынке. Только в 2023 году китайские поставки увеличились на 53,9% год к году, что несопоставимо с приростом китайского экспорта ни в одну другую страну. Для сравнения на втором месте по данному показателю находится Индия, куда Китай увеличил свои экспортные поставки лишь на 6,5%», — отметил Тарантул.

Китаю невыгодно терять российский рынок, согласен Сергей Цыплаков. «Давайте посмотрим на цену вопроса в абсолютных цифрах. Вычтем из общего объема китайского экспорта в Россию в 2023 году (около $108 млрд) потребительские товары. Останется примерно 60% объема, который пришелся на поставки машинно-технической продукции, это примерно $65 млрд. Пусть половина этой продукции поступает от компаний, которые чувствительны к санкциям и готовы покинуть российский рынок. Все равно останется больше $30 млрд. В юанях цена вопроса — более 200 млрд. Готов ли Китай пойти на потерю этих денег? Конечно, они несопоставимы с объемом экспорта в США, но превышают, например, экспорт в Германию», — считает Цыплаков.

Вероятность введения санкций существует, и достаточно высока, признает Цыплаков. Однако сказать, какими именно они будут, сейчас сложно. «Вряд ли США отключат всю банковскую систему Китая от SWIFT, — сомневается эксперт. — Посмотрите, как они действовали после 2014 года: поначалу казалось, что санкции не такие уж жесткие, но постепенно они ужесточались. Думаю, и сейчас США пойдут таким же путем. Это будет процесс, растянутый во времени, — они будут давить и смотреть на реакцию Китая».

Иван Кондратьев, глава компании «Иван везет», занимающейся организацией оптовых поставок из Китая, отмечает, что в России по-прежнему продается техника американских компаний, которые «ушли» из нашей страны еще в 2022 году, например электроника Apple или строительные инструменты Makita. Китайским компаниям тем более удастся найти выход, уверен он. «В таких случаях существуют транзитные страны, с помощью которых процесс закупок продолжится, пока под санкции не попадет весь СНГ, — оптимистичен Кондратьев. — Уже сегодня самые передовые компании используют некоторые сложные схемы оплаты и доставки, например, оплачивая инвойсы не из России, а из Таиланда, Киргизии, Казахстана, Кореи, Омана, чтобы обойти санкции и доставить товары потребителям в нужном количестве».

Однако этот канал кардинально не решает проблему. Возможность зайти через условный Казахстан тоже будет лимитироваться, прогнозирует Цыплаков. «Американцы уже этим озаботились. Они начали оказывать давление на страны-посредники, и сложно сказать, как будет вести себя руководство того же Казахстана», — отметил он. К тому же у обходных цепочек есть два серьезных минуса. «Чем больше посредников, тем больше каждый будет накручивать свой процент и тем сильнее вырастет цена. Кроме того, длинная цепочка увеличивает вероятность, что вас могут попросту кинуть. И жаловаться будет некуда», — поясняет Цыплаков.

«Штаты идут свиньей»

Сценарий, при котором Китай прекратит все или почти все поставки в Россию, Цыплаков считает алармистским и маловероятным. Но если представить, что дело пойдет по этому наихудшему сценарию, возможность немедленно импортозаместить все утраченное крайне невелика. «Существуют каналы параллельного импорта, но в принципе я не вижу, кто мог бы даже теоретически заменить Китай, — это единственная страна в мире, которая обладает целостной системой промышленных мощностей и масштабами производства. В этом сила Китая», — подчеркивает Цыплаков.

На ценах, понятно, такое положение дел тоже скажется негативно. «Представим ситуацию, при которой Россия потеряла доступ к импорту из Китая. Очевидно, складские остатки и товары, которые будут в пути на момент закрытия экспорта, станут «золотыми». Мы могли наблюдать подобное явление в 2022 году с ценами на хладагенты. В начале сезона стоимость десятикилограммового баллона фреона марки R-134A достигала отметки 45 тыс. руб. Сегодня она не выше 10–15 тыс. руб.», — рассказывает Иван Кондратьев.

Это неприятная новость для потребителя. «В основе ценообразования всегда стоит производитель, а если это китайский производитель, то он с удовольствием установит высокую цену на сырье или товары, которые сейчас в дефиците, — считает Кондратьев. — Например, когда в 2020 году был бум на медицинские маски, китайские фабрики искусственно завышали стоимость изделий по простой причине — «зачем продавать по рублю, если очередь выстраивается даже при цене 10 руб.». Далее товар, приобретенный на фабрике, подвергается процедурам доставки до страны назначения и таможенной очистки. Учитывая, что таможенная очистка в России в среднем составляет 33% от закупочной стоимости, несложно представить, как формируется цена на тот или иной товар. «Кроме того, существуют компании, которые экспедируют грузы от фабрики до клиента, и они также берут свои небольшие проценты. К этому добавляется торговая наценка не менее 34%, чтобы предприятие в России могло позволить себе закупку, доставку, растаможку, рекламу, заработок, уплату налогов и зарплат», — отметил Кондратьев.

Впрочем, весьма вероятно, что китайское правительство до последнего будет отстаивать торговые отношения с Россией как минимум потому, что исключить ее из экспортного списка — значит, создать для своего бизнеса большие проблемы, считает Цыплаков. «Не думаю, что китайское руководство скажет: «Ладно, заберите Россию...» Они подумают: а что мы получим взамен? Вы что, остановите свое расследование в отношении электромобилей? Не будете вводить пошлины на сталь? Пряник никто не предлагает, Штаты «идут свиньей»», — подчеркивает Цыплаков.

Наконец, усиление давления может быть связано исключительно с грядущими выборами, напоминает Цыплаков. «В США существует сильный антикитайский настрой. Имеет место двухпартийный консенсус о необходимости давления на Китай. Позиции демократов и республиканцев в антикитайской повестке практически сходятся. Мне кажется, что Байден и администрация в какой-то степени играют на публику, чтобы не дать возможность республиканцам критиковать их за мягкость. Все подается слишком драматично. Вот Байден заявил о повышении пошлин на сталь, но когда он это сделал? Прямо перед встречей с профсоюзом сталелитейщиков. Блинкен на пресс-конференции говорит: «Мы не разрешим нечестные китайские торговые практики, чтобы они не ликвидировали рабочие места в США». Чисто предвыборная кампания», — рассуждает Цыплаков.

Пока что китайский бизнес пытается сгладить ситуацию, переводя оплату услуг в мелкие банки. «Тут, как говорил Дэн Сяопин, практика — единственный критерий истины. Надо посмотреть, как это будет работать, — комментирует Цыплаков. — Но в целом какие-то выходы будут найдены, нужна только политическая воля. Лидеры России и Китая встретятся, они смогут дать посыл соответствующим структурам на их разработку». Тем не менее вольницы с китайскими поставками, какая имела место еще совсем недавно, в любом случае уже не будет, заключает он.